Лиз Коли - Красотка 13
– Думаю, да. Мне все время хочется, чтобы он целовал меня. Я ни о чем другом просто думать не могу.
– Замечательно. Это потому, что сейчас ты думаешь не головой, а совершенно другим местом. Да, он, конечно, горячий парень, и с ним, наверное, приятно проводить время, но знаешь ли ты, как он на самом деле к тебе относится?
Черт! Ей хотелось бы услышать ответ на этот вопрос от него самого.
– Молчишь? – спросила Кейт. – Прошу прощения за то, что я такая зануда, но я все-таки скажу тебе, что думаю по этому поводу. У вас, ребята, когда-то были романтические отношения, первая, так сказать, любовь. Сейчас ты выглядишь так же сногсшибательно, как американская топ-модель, фото которой печатают на обложках всех глянцевых журналов, и он, так сказать, держит тебя в резерве, на тот случай, если ему надоест Лив, если он устанет терпеть ее вздорный характер. Он включил все свое обаяние и заставил тебя по уши влюбиться в него. Он очаровал, приворожил тебя. Я имею в виду, что он подчинил тебя своей воле, сделал своей послушной рабыней.
– Я не его рабыня! – возмутилась Энджи.
– Неужели? Ты не его рабыня, но запросто можешь… прыгнуть к нему в машину и заниматься с ним любовью прямо на автомобильной стоянке, понимая, что у него нет никаких обязательств по отношению к тебе.
Энджи побледнела как полотно. Она рухнула на кровать, прижав к уху телефон, и прошептала:
– Как ты, то есть, почему ты думаешь…
– Я видела тебя, сумасшедшая девчонка. Я узнала тебя, несмотря на то что видела только твой затылок.
– О господи! Этого не может быть. Я бы никогда… Я даже не знаю, как это произошло.
– Энж, я уверена, что все ты знаешь.
Наверняка не она, а кто-то другой. Это проклятая Потаскуха во всем виновата! Очевидно, пришло время закрыть, заткнуть, законопатить ту часть мозга, в которой она живет, пока эта особа не натворила еще больших бед.
Энджи тяжело дышала, но в трубке было тихо.
– Кейт, что мне теперь делать?
– Задай себе такой вопрос: чего стоит парень, который относится к тебе как к вещи? И тебе сразу все станет ясно.
– Ты не пытаешься смягчить удар и всегда режешь правду, какой бы ужасной она ни была, да, Кейт? – сказала Энджи, понимая, что остатки невинности, которые еще сохранялись в ее душе, теперь разорваны в клочья.
Она не хотела бросать Грега. Он был связующим звеном, своеобразным мостом, соединяющим ее с тем временем, после которого все стерлось из ее памяти.
– Я и не должна этого делать, – отозвалась Кейт. – Меня уже объявили изгоем, и это дает мне определенную свободу. Я могу говорить то, что думаю.
Глубоко вздохнув, Энджи сказала:
– Нет, ты моя подруга, и это обязывает тебя быть честной. Черт возьми, ты, конечно, права!
– Пойдем вместе с нами, – предложила Кейт. – Постарайся быть счастливой – это самая лучшая месть. Я приглашаю тебя на двойное свидание со мной и с Али. Ты на самом деле окажешь мне большую услугу, ведь Абраим все равно увяжется за нами. Он может быть твоим кавалером. Так как платье ты уже купила, то можно считать, что с двумя проблемами мы справились.
– Я согласна. Ведь я действительно уже купила платье.
Она, конечно, понимала, что ей не следовало соглашаться, но ей все-таки было интересно посмотреть, будет ли ревновать Грег, когда увидит ее с другим парнем.
– Ладно, поговорим об этом завтра. Пока, – сказала Энджи.
Она улеглась поудобнее и попыталась разобраться в своих чувствах. Что же сейчас творится в ее душе, какое чувство является самым сильным? Безумное счастье из-за того, что у нее есть такая подруга, как Кейт? Может быть, дикая, безудержная злость, которую она испытывает к Грегу? Она даже попыталась заплакать. Ей удалось выдавить из себя всего одну или две слезинки. Оказалось, что над всеми остальными чувствами доминирует апатия. Так, наверное, чувствуют себя люди после контузии – им все абсолютно фиолетово. Если бы Ливви узнала о том, что на самом деле происходит с Энджи, она растрепала бы об этом всему свету.
Утром в пятницу Энджи сказала доктору Грант, что приняла окончательное и бесповоротное решение. Она готова продолжать процедуры. Доктор Грант позвонила доктору Хиршу и обо всем с ним договорилась. Первую процедуру назначили на утро понедельника. Весь день до самого вечера и всю ночь у Энджи в голове что-то стучало и ухало.
В субботу днем приехала Кейт и привезла термобигуди для того, чтобы сделать Энджи прическу.
– У тебя будет потрясающий макияж, – сказала она. – Ты что, опять всю ночь качалась в кресле, как ненормальная?
– Да, а еще у меня ужасно болит голова, – пожаловалась Энджи. – Надеюсь, к вечеру все пройдет.
Кейт улыбнулась.
– Как только начнутся танцы, тебе сразу станет значительно лучше. Парни заедут за нами в шесть, – сообщила она и осмотрелась в поисках розетки. – А пока мы немного поколдуем над тобой.
Она накрутила длинные волосы Энджи, а потом сделала ей маникюр и макияж. Когда Кейт закончила работу, выяснилось, что Энджи совершенно преобразилась: мягкие светлые локоны обрамляли лицо фарфоровой куклы с огромными серыми глазами. Энджи изумленно смотрела в зеркало на красивую девушку, и этой девушкой, похоже, была она сама.
Пока Кейт заканчивала делать себе макияж, Энджи, наконец оторвавшись от зеркала, начала одеваться.
Закончив свой туалет, она покружилась перед Кейт. На ней были ботинки на высоких каблуках и прозрачные черные чулки.
– Ну как тебе? – спросила она.
Кейт одобрительно кивнула.
– То что надо. Образ кардинально изменился, но получилось весьма сексуально. Это должно сработать. А теперь я покажу тебе свой прикид.
Кейт сняла рубашку и выпрыгнула из джинсов, а потом вытащила из чехла для одежды свое платье и влезла в него.
Энджи была поражена, увидев, как преобразилось ее платье.
– Как тебе удалось сделать это? – спросила она.
Исчезли рукава-фонарики и верхняя шифоновая юбка. Бледно-голубой нижний чехол превратился в атласное платье-футляр с открытыми плечами и открытой спиной. Из голубого шифона Кейт сшила накидку, которая закрывала плечи и спину, придавая наряду некую загадочность и в то же время пикантность.
– Оцени вещицу! – сказала Кейт и, взяв чехол для одежды, вытащила из него длинный серебристый шарф. Она обвязала им свои черные волосы, потом, скрестив концы шарфа под подбородком, забросила их за плечи. Они свисали вдоль ее спины подобно двум серебристым крыльям. – Как ты думаешь, ему понравится?
Энджи захихикала.
– Ты еще спрашиваешь! Даже несмотря на то, что ты сделала все возможное, чтобы платье выглядело скромно и пристойно, он (клянусь всеми святыми!) все равно будет думать только о том, как бы поскорее снять с тебя все эти шарфы и накидки.
Кейт довольно улыбнулась.
– Замечательно! – воскликнула она.
– Не могу поверить, что Лив назвала тебя ханжой и притворщицей, – сказала Энджи и прижала пальцы к губам. – Упс. Прошу прощения. Сболтнула лишнее.
Кейт залилась смехом.
– Ливви меня просто убивает. Ей нужно пару раз врезать как следует, чтобы она ослабила хватку и отпустила парня, которого держит на коротком поводке.
Теперь Энджи прыснула от смеха.
– Она не похожа на горячий, мощный, скоростной «порш», – сказала она.
– Что?
– Мне это как-то Грег сказал. И это многое объясняет. Не удивительно, что он пришел в такой восторг от моей внутренней Потаскухи.
Кейт изумленно отрыла рот.
– У тебя есть внутренняя потаскуха?
Энджи недоуменно уставилась на подругу.
– Разве ты не помнишь эти подпольные диверсии с моей одеждой? Кружевное белье и прочую ерунду?
– Ярко-красную губную помаду и глаза, подведенные черным карандашом на манер Клеопатры?
– Да, это ее проделки, – сказала Энджи, возмущенно фыркнув.
– И белый облегающий топ, под который не надели бюстгальтер?
– О нет. Прошу тебя, скажи, что ты это выдумала! – взмолилась Энджи.
Кейт удивленно вскинула брови.
– Прости. Разве ты не знала об этом? – спросила она.
– Это так на нее похоже! – со вздохом произнесла Энджи. – Ладно, как бы то ни было, но в понедельник утром она окончательно останется в далеком прошлом.
– Что ты этим хочешь сказать? Неужели ты начинаешь выздоравливать?
Ах, если бы все было так легко!
– С помощью экспериментального метода… – начала Энджи.
– Подожди. Какие эксперименты? С твоим мозгом? Но ты мне нравишься такой, какая ты есть!
Услышав это, Энджи даже покраснела от удовольствия.
– Эй, не волнуйся. Я буду…
В этот момент позвонили в дверь, и Кейт, втиснувшись в свои туфли, сказала:
– О-о, прости меня, но об этом мы с тобой поговорим позже.
Когда Кейт, голова которой была обвязана блестящим самодельным шарфом, открыла дверь, у Али от удивления глаза едва не выскочили из орбит. По крайне мере, Энджи надеялась, что это был именно Али. Ей не хотелось, чтобы ее кавалер смотрел такими влюбленными глазами на ее подругу. Он должен так смотреть только на нее. А потом парень, конечно же, перевел взгляд на глубокое декольте Кейт. Ну что с него взять? Мужчина всегда остается мужчиной.
